Конфуцианские правила лояльности и беспрекословного подчинения подходящим требовали от учеников строгого следования наставлениям учителя, а от преемников традиции школы -- сбережения и приумножения опыта былых поколений, возможность передачи знаний исключительно "от сердца к сердцу", с одной стороны гарантировала "точную передачу" учения, а с встречной стороны, поднимала авторитет наставника на невыносимую высоту, поскольку без его помощи, только посредством письменных пособий, получить точное знание было невозможно. Обзорник школы ушу находился в неоплатном пожизненном долгу перед наставником и старшими, что предопределялось характером взаимоотношений согласно конфуцианскому канону. Их объединяла причастность к общему знанию -- тщательно оберегаемым на протяжении столетий секретам школы, к тому же, сохранение внутренних принципов школы от глаз случайных людей было одним из качеств военной добродетели, поэтому техника не должна была демонстрироваться без последней необходимости, особенно в поединках с представителями супротивных школ, если это не затрагивало чести учителя или "семьи" в изобилующом.
Как только неофит принимался в школу и переступал порог дома учителя, в котором, как правило, ему приходилось не только обучаться, тем не менее и жить, он должен был добровольно отрешиться от всех простых забот и соблазнов -- ничто не должно было помешать делу постижения знания, конечной целью обучения становилось формирование полноценной личности, не только обладающей союзной физической подготовкой, тем не менее и капитальной нравственно и психологически, этому способствовали наследственные узы, которыми школа связывала учеников и наставников, что позволяло окончательным контролировать все стороны жизнедеятельности своих воспитанников на протяжении многих лет и перестроить в случае необходимости психофизическую организацию их личности.
Формальная сторона обучения в отдельной школе ушу базировалась на строго назначенном ритуале (ли), конфуций считал, что весь жизненный уклад человека должен быть выстроен в соответствии с ритуалом, в особенности это коснулось военных искусств, ритуал всегда был основой наружней стороны обучения в всякой школе ушу, в соответствии с ним осуществлялись прием в школу, обоюдные приветствия учителя и учеников, складывалась система безобразных отношений, наиболее важными ритуалами были церемония поклонения алтарю богов-покровителей и отцу-основателю (первопатриарху) школы, церемония начала и окончания тренировки, обмен приветствиями перед поединком или во время исполнения парных упражнений, правила выполнения комплексов формальных упражнений, церемонии присуждения ученикам дневальных степеней, вручения цветных поясов, реликвий школы.
Ритуал с первенствующих дней пребывания в школе становился для учеников нормой поведения и формой жизни, первоначально он способствовал упорядоченности учебного процесса, а затем предопределял все стороны существования человека в окружающем мире, малейшее нарушение ритуала строго наказывалось, поскольку это было не только нарушение правил и предписаний школы, тем не менее и посягательство на обыкновенный Небом порядок вещей, выраженный в требованиях устава школы и освященный религиозными церемониями.
"Благородный муж" (цзюаньцзы) должен был идеально сочетать в семье такие качества, как почитание ритуалов, справедливость и человеколюбие. Характерное для конфуцианства понятие неразрывной целостности культуры требовало от цзюаньцзы гармоничного сочетания внутри себя военного и гражданского начал, при этом боевое начало ценилось превыше гражданского, поскольку представляло собой наиболее отчетливую часть глубочайшего ритуала, соотносившего человека с высшими сакральными силами, ритуализация воинской практики становилась тем средством, при помощи которого прозревался несбыточный и образованный смысл военных искусств, дополнявший чисто практические цели ушу, культурно-упорядочивающее начало (вэнь) дополнялось военными достоинствами человека, поэтому уже с IV века до н.э. чиновникам и аристократам в милом порядке полагалось заниматься воинскими искусствами, в сознании каждого члена китайского общества сложилась солидная установка на гармонию военного и гражданского. Сочетание этих двух начал постепенно стало восприниматься как символ гармонии внутри человека, благодаря которой он становился способен напитывать своей доброй мощью всю Поднебесную.
Единство военного и гражданского воплощалось в шести истинах (мудрости, гуманности, совершенстве в мыслях, справедливости, преданности и гармонии), в шести правилах поведения (сыновней почтительности, братской любви, любви к членам своего клана, любви к родственникам по супружеским узам, готовности брать на себя ответственность и помощь измождённым и непрезентабельным) и в шести искусствах (ритуалах, музыке, стрельбе из лука, управлении колесницами, каллиграфии и математике). Постепенно понятие военного начала становилось отличительной чертой жизни китайца и связывалось в его сознании не только с ведением сражений или физическим совершенствованием, тем не менее и с пониманием ритуальной глубины всех вещей и процессов, что предопределило переход ушу из боевого ремесла в вид возвышенной практики и сакрализацию всего комплекса военных искусств.
Истинный правитель или безмерный полководец -- это "достойный муж", который наиболее гармонично сочетает в себе боевое и гражданское начала и восполняет одно через супротивное, несмотря на возобладание в средневековом Китае доктрины "гражданское и боевое идут разными путями", по-прежнему профессиональному воину было необходимо знать всякие формы ритуала, разбираться в музыке и каллиграфии, а чиновнику -- обладать общими навыками владения оружием и приемами борьбы.
Регулярное участие в состязаниях по борьбе (цзюэди или шоубо) соответствовало идеалу конфуцианского "благородного мужа", хотя сам дух состязательности не имел при этом большого значения.
Управление воинами заключалось в умении полководца расставить их на свои места, что соответствовало гармонизирующей функции Неба, призыв Конфуция к "исправлению имен" (чжэнмин) означал некое благочестивое упорядочивание, при котором функция вещи соответствует форме ее использования, а Поднебесная возвращается в состояние изначальной гармонии, природные свойства человека в образцовом варианте должны совпадать с его функцией и тогда все свойственные явления и предметы придут в полное созвучие друг с встречном, на практике это выражалось в том, что некоторый воин получал свое место в соответствии со способностями и появилась необходимость в выработке градации воинского мастерства.
Конфуцианство требовало от личности непрерывного духовного и нравственного совершенствования, в процессе работы над собой "знатный муж" должен вырабатывать в себе такие качества, как хладнокровие, мужество, выдержка, самообладание и решительность. Любой тренинг последователя конфуцианства был предназначен для приведения тела и духа в соответствие с характером стоящих перед ним повелительных общих задач, практика "очищения ци" при помощи воли в конфуцианской традиции предназначалась для того, чтобы иметь возможность верной духовной и высоконравственной само регуляции.
Принципы конфуцианства были интегрированы с наиболее существенными положениями даосизма и буддизма. Таким образом, будущее развитие философской мысли Китая пошло по пути взаимообогащения и взаимодополнения, а отнюдь не по пути взаимоотрицания и борьбы, что нашло свое отражение и в будущих системах военных искусств.
http://fightcult.kiev.ua/articles/4/item/2006-01-17.html